Н. Козырев. О ПРОБЛЕМЕ ПРИМИРЕНИЯ И ВИНЫ

Наша верховная власть не управляет процессом войны и мира – она стреножена “Минским процессом”. Мы оказались в роли кролика перед удавом. А наши политические руководители – в положении Йозефа К. из “Процесса” Ф. Кафки, который в одно утро, проснувшись, обнаружил у себя, в снимаемой у фрау Грубах квартире, незнакомцев, которые бесцеремонно расположились в соседней комнате, а на робкую попытку позвать кухарку, чтобы позавтракать, заявили К. официальным тоном: “Это не положено!”.

Вот и нам “не положено” даже войну назвать войной, а врага-оккупанта убивать всеми имеющимися у нас средствами: идёт “Процесс”.

– Вам нельзя уходить. Ведь вы арестованы, – заявили незнакомцы Йозефу К. на его попытку выйти из комнаты.
– Похоже на то, – сказал К. и добавил: – А за что?

Нечто подобное происходит и с нами, когда каждое утро в новостях нам рассказывают, как наши военные на передовой, соблюдая “минские соглашения”, в очередной раз доблестно не отвечали на падающие им на головы минометные снаряды. “Ведь вы арестованы”, – говорят нам из Берлина и Парижа под хихиканье в Москве и чванливые ультиматумы клоунов в Минске.

Не знаю, как вы себя чувствуете, а меня каждое утро корёжит от унижения.

Так не может продолжаться.

Мыслящая часть общества всё чаще задаётся вопросом: как положить конец войне? А наиболее совестливые пытаются думать о времени “после войны” и нащупать способы неизбежно-трудного примирения среди украинцев по обе стороны “линии разграничения”. Ведь степень вражды между “сторонами” растёт с каждым днем. И надо уже сейчас искать, чем и как засыпать этот ров, пока он не стал пропастью.

Один из них попросил меня прокомментировать текст, в котором предлагаются пути примирения.

Вот мой ответ.

Несколько соображений – и по тексту, и по сути.
1. Начинать словами “Конфликт на Донбассе” – искажать ситуацию. Мы тем самым неявно признаем, что это гражданская война.
2. С самого начала необходима адекватная оценка ситуации: это война в форме гибридной агрессии России, сначала Крым, потом Донбасс. И это факт исторического значения – нарушен послевоенный постъялтинский мировой порядок, нарушен Устав ООН и другие документы международного права.
3. Гуманитарную катастрофу переживают миллионы граждан Украины.
4. Проблема №1: как закончить войну? Ответ предполагает (выносим за скобки милитаристскую составляющую) понимание не только элитами, но и в массовом сознании, что виновен не только Путин с его бредовыми имперско-архаичными идеями “русского мира”. Виновны и власти Украины в том, что с самого начала не смогли принимать адекватных ситуации решений. Виновно и украинское общество, которое легко снимает с себя ответственность и делегирует ее политикам.
5. Конечно, проблема “коллективной вины” в известной мере имеет схоластический характер, поскольку категория вины относится к индивиду. Но это уголовный аспект. Есть еще другие аспекты вины – политический (мы ответственны за то, кто и как нами правят), моральный (ответственность каждого за свои поступки) и метафизический (если я не препятствую преступным делам, я соучастник и потому виновен).
6. Война пришла на нашу землю в том числе и потому, что в нашем обществе за последние 20 лет произошли необратимые процессы моральной деградации по мере возрождения феодально-клановой системы, которая приспособила товарно-денежные инструменты для невиданной ранее эксплуатации труда и природы, а демократические инструменты – для манипуляции сознанием избирателей и коррумпирования политического класса и всего общества. Война в этих условиях всё более превращается в бизнес.
7. Моральный упадок породил условия для уголовной и политической виновности, способствовал сначала информационной, а потоми и военной оккупации Украины Россией, породил массу расчетливо-циничных оппортунистов среди государственных служащих, торгующих интересами страны.
8. Проблему мира через примирение жителей оккупированных территорий и жителей “большой Украины” надо ставить на твердую почву трезвой оценки вины не только “тех”, но и “этих”.
9. Этот процесс не может быть запущен сам по себе – необходима государственная политика примирения, повестка дня которой включает аспекты:
а) уголовный – наказание всех преступников;
б) политико-экономический – в конституционных рамках образовать, например, парламентский орган (комитет), ответственный за разработку политики примирения и её практики – развитие торговли, гуманитарных инициатив в сфере личных контактов и информационно-коммуникативных процессов; по принципу дополнительности параллельно минскому процессу (раз уж он идет не по нашей воле) формировать инициативы в сфере международного гуманитарного права с целью повлиять на принятие решений в системе ОБСЕ и ООН.
в) моральный – практиковать как можно более широкий диалог в обществе, в СМИ о проблемах примирения;
г) метафизический – работа на перспективу с молодежью: воспитание личной ответственности за свои поступки и за судьбу страны. Здесь, собственно, и религиозный аспект ответственности перед Ним.
Так я это вижу. Нечто подобное было актуально в послевоенной Германии, и мои предложения в какой-то мере отталкиваются от позиции по этому поводу Карла Ясперса.

Я не знаю, насколько всё это годится для написания текста на тему примирения. Тексты могут быть различные. Но должен быть некий общий знаменатель концептуального плана.

Чтобы представлять всю сложность и трудность этой проблемы, надо напомнить, что в 1945-м (и после разгрома!) более трети всех немцев считали, что идея национал-социализма была хорошей, только не повезло с ее реализацией. А великого мыслителя К. Ясперса, призывавшего немцев осмыслить истоки нацизма и признать свою часть вины, студенты в университете не хотели слушать и подвергали обструкции.